ПРЕДУВЕДОМЛЕНИЕ АВТОРА: я намеренно оставляю этот текст таким, каким он появлялся (по частям) в сети Интернет в ту страшную неделю августа 2000 г. (внеся лишь небольшую стилистическую правку). Конечно, хотелось бы представить себя еще большим провидцем (убрав, например, дефис в “2-3 человека, якобы стучавшие по корпусу в кормовом отсеке”, – чтоб получилось известное теперь число моряков, погибших в девятом – 23), но я этого делать не стану. Ни к чему…
 

* * *
 

16-е августа последнего в тысячелетии года, пятый день трагедии «Курска», о которой мы узнали только позавчера… Сердце разрывается от боли за братьев-подводников, но голова все равно должна оставаться холодной. Поэтому необходимо отметить следующие моменты:

1. Лодка (если верить официальной информации) имеет дифферент на нос 25 гр., крен на левый борт 60 гр.. Даже если забыть о том, что «Курск» не медленно опустился, а буквально «врубился» в грунт, при таком положении неизбежно смещение всех механизмов (для их креплений предельный крен – 45о) со своих станин (регенеративные установки в таких условиях снарядить тоже невозможно). Фактически это должно выглядеть так: всё, что было и не было закреплено – свалено теперь грудой на левом борту; а если в каком-то из отсеков имелись аккумуляторные баки – то из них вылился электролит (кислота!), если туда же поступила забортная вода – неизбежно выделение активного хлора (из-за химической реакции с кислотой). Даже если вам удастся в такой ситуации увернуться от града тяжеленного оборудования, то ваши лёгкие сожжет хлор (пусть даже вы – сам вице-премьер «Великой России», заявляющий, что воздуха хватит аж до 23-го числа)…

2. Лодка лежит на глубине 107 м, ширина корпуса – 18 м (плюс – высота рубки). Таким образом, до поверхности – меньше 90 м (а если учесть длину субмарины и дифферент – почти на треть меньше)! На такой глубине не нужны ни водолазный колокол, ни глубоководные спецснаряды – завести шланги и кабель к наружным ЭПРОНовским разъемам способен и аквалангист…

3. Скоротечность развития катастрофы, неубранные выдвижные устройства и быстрота обнаружения места лодки могут свидетельствовать только об одном: корабль был «подбит» в позиционном положении, либо на перископной глубине – во время сеанса радиосвязи, до или сразу после такового (т.е. подводники находились на своих боевых постах, по боевой готовности № 1)…

4. Поведение высшего командования ВМФ и ВС в первые дни после катастрофы говорит лишь о том, что – ВСЕ ОНИ – с самого начала знали: на лодке почти не осталось выживших (2-3 человека, якобы стучавшие по корпусу в кормовом отсеке – должны были погибнуть, как и было рассчитано, в ближайшие 72 часа) и срочно спасать там уже некого (Куроедов, хотя и косвенно, признался в этом еще в понедельник, на третий день катастрофы)…

5. Восьмидесятилетний(!) «негативный отбор» генералитета ВС СССР и РФ, когда карьерно «росли», в подавляющем большинстве, не лучшие, а «более гибкие» военначальники (принцип Питера: в иерархических системах каждый карьерист поднимается до уровня своей некомпетентности) – главная причина нынешнего положения армии и флота и отсутствия правдивой информации…
И все–таки, несмотря ни на что – ГОСПОДИ, СПАСИ ИХ И СОХРАНИ!!! («Я не умею молиться, прости меня, Господи Боже, я не умею молиться – прости меня и ПОМОГИ…»)
 

* * *
 

В эти дни ЧЕРНОГО ГОРЯ хочется лишь одного – в бессилии стиснув зубы, долго молчать… Да, может быть, вспомнить и тех, кто ушел еще раньше, тех, с кем они теперь встретились – там, за горизонтом жизни…

Это было почти 19 лет назад, поздней осенью 1981-го. Мы стояли в поселке Большой Камень, в заводе (восстанавливали нашу лодку после сильного пожара). А всего в нескольких кабельтовых, прямо напротив завода, задыхались на грунте наши товарищи и однокашники – в «прочном корпусе», легко пробитом пьяной командой дурацкого гражданского судна-рефрижератора… Все валилось из рук, мысли были там – с ними. И наш «военпред» Юрий Горковенко, капитан 2 ранга (не знаю – где он сейчас, жив ли?), почти не отрывая карандаша от бумаги, набросал тогда вот эти вот двадцать строчек (опубликовать их мне удалось только через полтора десятка лет, 24.01.96 г., в газете «Боевая вахта»):